Когда дет лодосу[1]
Ух,
ну и разозлилась же она на Шейму!.. Ну почему ей тихо не сиделось, зачем
встряла? Новая учительница попросила всех учеников представиться и рассказать о
себе: имя, фамилия, кем работает отец, и так далее… Наджийе и рта не успела раскрыть,
как Шейма выпалила: «А ее папа на берегу работает: собирает, что море выбросит,
когда лодос!» Ей-то какое дело? Сама Наджийе хотела сказать, что отец у нее –
человек свободной профессии.
А
разве не так? Начальника у него нет, работает, когда захочет – точнее, в те
дни, когда дует лодос... Если кого и можно было назвать его начальником, то
именно этот ветер, позволявший ему зарабатывать на хлеб. Море, разбушевавшись,
выбрасывало на берег в Кумкапы[2]
всякий хлам, среди которого отец искал полезные вещи, которые можно продать.
Каждый вечер он возвращался домой, нагруженный своими находками, и Наджийе
казалось, что ее папа – самый дельный отец в мире, ведь он ни от кого не
зависел и мог сам прокормить свою семью. Иногда он дарил дочери найденные на
берегу игрушки. Однажды вечером принес пластмассовую куклу, которой Наджийе
дала имя Эбру и которую так полюбила, что никогда с ней не расставалась. Но
одна кукла что – все игрушки, что были у Наджийе, принес с моря отец. У Эбру не
было волос и одного глаза, ну и пусть. Наджийе попросила маму сшить для куклы
платьица – так красиво вышло! Эбру – так звали прежнюю учительницу. Наджийе
очень любила Эбру-ханым, и горько плакала, когда та попросила перевести ее в
другой город и уехала.
***
До
чего же дрянная девчонка эта Шейма! Она и раньше так поступала. Однажды прямо
посреди урока подняла руку и громко сказала: «Эбру-ханым, а Эрджумент написал
Наджийе любовное письмо!» Как будто учительница ее спрашивала. Ясное дело,
сделала она это из зависти…
Учительница
подошла, пролистала тетрадку, куда Наджийе спрятала письмо, и нашла его.
Это
письмо Эрджумент вручил ей на перемене, на школьном дворе: ни слова не говоря,
сунул конверт и убежал. Наджийе сначала не поняла, что это такое. Открыла
конверт, прочитала, удивилась, подумала, что это какая-то игра. Потом она еще
много раз его перечитывала. А эта гадкая Шейма увидела, как она прячет письмо в
тетрадку, силой отняла его и принялась насмехаться. Наджийе думала, что этим
дело и кончится, ей и в голову не приходило, что эта негодница может
наябедничать учительнице… И вот, пожалуйста.
За
партами сидели по трое; если бы между ними не было Айсун, Наджийе хорошенько ущипнула бы эту Шейму. От
стыда она покраснела, как рак. Украдкой бросила взгляд на задние парты:
Эрджумент, сидевший между двумя своими приятелями, так съежился, что, казалось,
стал еще меньше ростом (он и так-то был невысокий) и вот-вот скроется под
партой.
Эбру-ханым
вернулась за свой стол и прочитала письмо. Улыбнулась; потом прочитала еще раз,
и глаза ее затуманились. Письмо она аккуратно сложила и спрятала в карман.
Наджийе решила, что учительница сильно разозлилась и пожалуется директору; еще
много ночей потом она никак не могла уснуть от страшных мыслей о том, чем это все
может закончиться. Потом пошел слух, что Эбру-ханым показала письмо своему
жениху и сказала: «Видишь, какие прекрасные письма малые дети пишут своим
любимым девочкам! Смотри и учись!» Жених не принял это всерьез, стал смеяться.
Говорили, что тогда Эбру-ханым разозлилась на него и разорвала помолвку;
потому-то она и попросила, чтобы ее перевели в другой город.
***
Очень
скверная девчонка эта Шейма… Сколько гадостей она наделала! И отец ее странный
человек. Хозяин бакалейной лавки… Тоже, стало быть, человек свободной
профессии. Чем он отличался от отца Наджийе, спрашивается? Но Шейма ей
завидовала. Наверное, потому, что отец не приносил ей игрушек. А может быть,
из-за Эрджумента… Однажды, когда Наджийе пришла в лавку (мама оправила ее
купить бельевых прищепок) с куклой под мышкой, дядя Тахир, отец Шеймы, спросил:
-
Скажи-ка, Наджийе, кто у этой куклы папа?
Взгляд
у него был такой же противный, как у Шейды, и усмешка такая же.
-
У нее нету папы, - ответила Наджийе.
-
Нет уж, милая, скажи без утайки, кто?
-
Говорю же, дядя Тахир: это кукла, игрушка. А у игрушек не бывает пап!
Да,
не бывает. А жаль. Вот бы папой этой куклы был Эрджумент!.. После выходки Шеймы
Эрджумент перестал даже смотреть на Наджийе – всё обходил ее стороной, потупив
взгляд. Сильно испугался, бедняжка… Этак она скоро забудет, какого цвета у него
глаза.
***
Однажды
вечером отец Наджийе, человек довольно щуплый, притащил с берега женский
манекен больше себя ростом. Услышав его шаги, Наджийе босиком бросилась к
двери. Увидев отца с изящным манекеном под мышкой, удивилась, а потом решила,
что он принес ей новую игрушку.
Мама
стирала во дворе и ничего не видела.
Отец
достал из гардероба старое мамино платье, которое она носила в юности и уже
давным-давно не надевала, поскольку оно стало ей мало, надел на манекен и
усадил его на самое видное место. Очень красиво получилось. Отец налил себе
рюмку ракы[3],
порезал брынзу и помидоры, положил на тарелку и уселся напротив манекена.
Когда
в комнату с вошла мама с бельевой лоханью в руках, разразился страшный скандал.
«Да что ж ты так кричишь, она же не живая! Это просто пластмассовый манекен.
Чем она отличается от куклы Наджийе, скажи на милость?» - твердил отец, пытаясь
убедить маму, что ничего необычного не произошло. Но мама никак не
успокаивалась, все кричала и кричала, а потом решительно заявила:
-Или
я, или этот манекен!
Тут
уже взбеленился отец.
-
Вот как? Ну, я пошел! – и выскочил на улицу, хлопнув дверью.
Куда
он пошел, сомневаться не приходилось: или в кофейню, или в мейхане[4].
Там он проводил время в те дни, когда не дул лодос. Он ведь был человеком
свободной профессии.
Вернулся
отец, как всегда, пьяным. Не увидев манекен на месте, страшно рассердился и
заорал на маму:
-
Где она?!
Мама
кивнула в сторону сада:
-
Получила по заслугам!
Отец,
пошатываясь, вышел в сад, потом за ворота и побежал к роще между домами и
кладбищем. Там давно уже собралась толпа, в воздухе стоял гул голосов.
«Человека убили! Повесили там, в роще!» Первой увидела среди ветвей темный силуэт
соседка, тетя Хатидже, и так громко завопила, что услышали жители всех
окрестных домов. Новость быстро разнеслась по кварталу. Из ближайшего
полицейского участка приехал патрульный автомобиль. Ночь была безоблачная, на
небе сияла луна, и в ее свете было видно, как в роще покачивается на ветру
страшная тень. Один из полицейских направил на эту тень свой фонарик, и все
увидели манекен, висящий среди голубовато-розовых цветов багрянника.
-
Ах, бедняжка! Такая красивая, такая молоденькая! – убивалась тетя Хатидже.
Тут
подбежал отец Наджийе. Забрался, к удивлению собравшихся, на дерево, снял
манекен, а потом, провожаемый изумленными взглядами, потащил его прочь.
***
Домой
он в ту ночь не вернулся. Наджийе так и не смогла сомкнуть глаз, а на следующий
день не пошла в школу. Получалось, что отец предпочел матери эту пластмассовую
женщину! Но ведь он был хорошим человеком – во всяком случае, лучше, чем отец
Шеймы. Выпивал, не без того, но семья ни в чем не нуждалась.
Весь
день Наджийе пролежала у мамы на коленях в обнимку с куклой Эбру. Однажды
спросила:
-
Мам, а папа теперь никогда не вернется?
-
Не задавай глупых вопросов! – раздраженно ответила мама.
***
Отец
пришел вечером, снова пьяный. Манекен он по хорошей цене продал одному торговцу
одеждой. Принес с собой куклу-мальчика в костюме моряка. Наджийе очень
обрадовалась, схватила новую игрушку и сказала:
-
Назову его Левент. Будет женихом Эбру!
27
апреля 2005, Козъятагы
No comments:
Post a Comment